Неточные совпадения
Осип. Давай их, щи, кашу
и пироги! Ничего, всё будем есть. Ну, понесем чемодан!
Что,
там другой выход есть?
Батюшка пришлет денежки,
чем бы их попридержать —
и куды!.. пошел кутить: ездит на извозчике, каждый день ты доставай в кеятр билет, а
там через неделю, глядь —
и посылает на толкучий продавать новый фрак.
Бобчинский. Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите всем
там вельможам разным: сенаторам
и адмиралам,
что вот, ваше сиятельство или превосходительство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинскнй. Так
и скажите: живет Петр Иванович Бобчпиский.
Городничий.
Там купцы жаловались вашему превосходительству. Честью уверяю,
и наполовину нет того,
что они говорят. Они сами обманывают
и обмеривают народ. Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу врет. Она сама себя высекла.
Разговаривает все на тонкой деликатности,
что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку:
там тебе кавалер расскажет про лагери
и объявит,
что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.
Городничий. Да,
там, говорят, есть две рыбицы: ряпушка
и корюшка, такие,
что только слюнка потечет, как начнешь есть.
Осип. Ваше высокоблагородие! зачем вы не берете? Возьмите! в дороге все пригодится. Давай сюда головы
и кулек! Подавай все! все пойдет впрок.
Что там? веревочка? Давай
и веревочку, —
и веревочка в дороге пригодится: тележка обломается или
что другое, подвязать можно.
— потому
что, случится, поедешь куда-нибудь — фельдъегеря
и адъютанты поскачут везде вперед: «Лошадей!»
И там на станциях никому не дадут, все дожидаются: все эти титулярные, капитаны, городничие, а ты себе
и в ус не дуешь. Обедаешь где-нибудь у губернатора, а
там — стой, городничий! Хе, хе, хе! (Заливается
и помирает со смеху.)Вот
что, канальство, заманчиво!
Анна Андреевна. Ну
что? Ну, рассказывайте:
что и как
там?
«А
что у вас в селении
Ни старого ни малого,
Как вымер весь народ?»
— Ушли в село Кузьминское,
Сегодня
там и ярмонка
И праздник храмовой. —
«А далеко Кузьминское...
— Коли всем миром велено:
«Бей!» — стало, есть за
что! —
Прикрикнул Влас на странников. —
Не ветрогоны тисковцы,
Давно ли
там десятого
Пороли?.. Не до шуток им.
Гнусь-человек! — Не бить его,
Так уж кого
и бить?
Не нам одним наказано:
От Тискова по Волге-то
Тут деревень четырнадцать, —
Чай, через все четырнадцать
Прогнали, как сквозь строй...
Да, видно, Бог прогневался.
Как восемь лет исполнилось
Сыночку моему,
В подпаски свекор сдал его.
Однажды жду Федотушку —
Скотина уж пригналася,
На улицу иду.
Там видимо-невидимо
Народу! Я прислушалась
И бросилась в толпу.
Гляжу, Федота бледного
Силантий держит за ухо.
«
Что держишь ты его?»
— Посечь хотим маненичко:
Овечками прикармливать
Надумал он волков! —
Я вырвала Федотушку,
Да с ног Силантья-старосту
И сбила невзначай.
«Эх, Влас Ильич! где враки-то? —
Сказал бурмистр с досадою. —
Не в их руках мы,
что ль?..
Придет пора последняя:
Заедем все в ухаб,
Не выедем никак,
В кромешный ад провалимся,
Так ждет
и там крестьянина
Работа на господ...
Мы в нашем краю сами испытали,
что где наместник таков, каковым изображен наместник в Учреждении,
там благосостояние обитателей верно
и надежно.
Митрофан. Да! того
и смотри,
что от дядюшки таска; а
там с его кулаков да за Часослов. Нет, так я, спасибо, уж один конец с собою!
Стародум. Благодарение Богу,
что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в
чем его истинная слава,
там человечеству не могут не возвращаться его права.
Там все скоро ощутят,
что каждый должен искать своего счастья
и выгод в том одном,
что законно…
и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
Смешно
и нелепо даже помыслить таковую нескладицу, а не то чтобы оную вслух проповедовать, как делают некоторые вольнолюбцы, которые потому свои мысли вольными полагают,
что они у них в голове, словно мухи без пристанища,
там и сям вольно летают.
Откуда-то слышался гул; казалось,
что где-то рушатся целые деревни
и там раздаются вопли, стоны
и проклятия.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766 года он угадал голод
и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы с хлебом
и гнали их прямо на двор к скупщику.
Там Козырь объявлял,
что платит за хлеб"по такции",
и ежели между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.
Голос обязан иметь градоначальник ясный
и далеко слышный; он должен помнить,
что градоначальнические легкие созданы для отдания приказаний. Я знал одного градоначальника, который, приготовляясь к сей должности, нарочно поселился на берегу моря
и там во всю мочь кричал. Впоследствии этот градоначальник усмирил одиннадцать больших бунтов, двадцать девять средних возмущений
и более полусотни малых недоразумений.
И все сие с помощью одного своего далеко слышного голоса.
Нельзя думать, чтобы «Летописец» добровольно допустил такой важный биографический пропуск в истории родного города; скорее должно предположить,
что преемники Двоекурова с умыслом уничтожили его биографию, как представляющую свидетельство слишком явного либерализма
и могущую послужить для исследователей нашей старины соблазнительным поводом к отыскиванию конституционализма даже
там, где, в сущности, существует лишь принцип свободного сечения.
Несмотря на то
что он не присутствовал на собраниях лично, он зорко следил за всем,
что там происходило. Скакание, кружение, чтение статей Страхова — ничто не укрылось от его проницательности. Но он ни словом, ни делом не выразил ни порицания, ни одобрения всем этим действиям, а хладнокровно выжидал, покуда нарыв созреет.
И вот эта вожделенная минута наконец наступила: ему попался в руки экземпляр сочиненной Грустиловым книги:"О восхищениях благочестивой души"…
Происходили беспрерывные совещания по ночам;
там и сям прорывались одиночные случаи нарушения дисциплины; но все это было как-то до такой степени разрозненно,
что в конце концов могло самою медленностью процесса возбудить подозрительность даже в таком убежденном идиоте, как Угрюм-Бурчеев.
Рад бы посторониться, прижаться к углу, но ни посторониться, ни прижаться нельзя, потому
что из всякого угла раздается все то же"раззорю!", которое гонит укрывающегося в другой угол
и там, в свою очередь, опять настигает его.
Но едва ли мы ошибемся, сказавши,
что давление чувствуется
и там.
Скажем только,
что два дня горел город,
и в это время без остатка сгорели две слободы: Болотная
и Негодница, названная так потому,
что там жили солдатки, промышлявшие зазорным ремеслом.
Действительно, вылазки клопов прекратились, но подступиться к избе все-таки было невозможно, потому
что клопы стояли
там стена стеною, да
и пушка продолжала действовать смертоносно.
Но на шестой день, когда кучер вернулся без него, она почувствовала,
что уже не в силах ничем заглушать мысль о нем
и о том,
что он
там делает.
Кити видела,
что с мужем что-то сделалось. Она хотела улучить минутку поговорить с ним наедине, но он поспешил уйти от нее, сказав,
что ему нужно в контору. Давно уже ему хозяйственные дела не казались так важны, как нынче. «Им
там всё праздник — думал он, — а тут дела не праздничные, которые не ждут
и без которых жить нельзя».
Степан Аркадьич вращался в Москве в тех кругах, где введено было это слово, считался
там чее́тным человеком
и потому имел более,
чем другие, прав на это место.
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело
и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку
и положить начало новой науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить за границу
и изучить на месте всё,
что там было сделано в этом направлении
и найти убедительные доказательства,
что всё то,
что там сделано, — не то,
что нужно.
Алексей Александрович думал
и говорил,
что ни в какой год у него не было столько служебного дела, как в нынешний; но он не сознавал того,
что он сам выдумывал себе в нынешнем году дела,
что это было одно из средств не открывать того ящика, где лежали чувства к жене
и семье
и мысли о них
и которые делались тем страшнее,
чем дольше они
там лежали.
Графиня Лидия Ивановна пошла на половину Сережи
и там, обливая слезами щеки испуганного мальчика, сказала ему,
что отец его святой
и что мать его умерла.
— Однако как сильно пахнет свежее сено! — сказал Степан Аркадьич, приподнимаясь. — Не засну ни за
что. Васенька что-то затеял
там. Слышишь хохот
и его голос? Не пойти ли? Пойдем!
Он прикинул воображением места, куда он мог бы ехать. «Клуб? партия безика, шампанское с Игнатовым? Нет, не поеду. Château des fleurs,
там найду Облонского, куплеты, cancan. Нет, надоело. Вот именно за то я люблю Щербацких,
что сам лучше делаюсь. Поеду домой». Он прошел прямо в свой номер у Дюссо, велел подать себе ужинать
и потом, раздевшись, только успел положить голову на подушку, заснул крепким
и спокойным, как всегда, сном.
В 4 часа, чувствуя свое бьющееся сердце, Левин слез с извозчика у Зоологического Сада
и пошел дорожкой к горам
и катку, наверное зная,
что найдет ее
там, потому
что видел карету Щербацких у подъезда.
Он шел через террасу
и смотрел на выступавшие две звезды на потемневшем уже небе
и вдруг вспомнил: «Да, глядя на небо, я думал о том,
что свод, который я вижу, не есть неправда,
и при этом что-то я не додумал, что-то я скрыл от себя, — подумал он. — Но
что бы
там ни было, возражения не может быть. Стоит подумать, —
и всё разъяснится!»
— Да вот, как вы сказали, огонь блюсти. А то не дворянское дело.
И дворянское дело наше делается не здесь, на выборах, а
там, в своем углу. Есть тоже свой сословный инстинкт,
что должно или не должно. Вот мужики тоже, посмотрю на них другой раз: как хороший мужик, так хватает земли нанять сколько может. Какая ни будь плохая земля, всё пашет. Тоже без расчета. Прямо в убыток.
— Я рад,
что всё кончилось благополучно
и что ты приехала? — продолжал он. — Ну,
что говорят
там про новое положение, которое я провел в совете?
— Очень доволен. Мы скосили весь луг.
И с каким стариком я
там подружился! Это ты не можешь себе представить,
что за прелесть!
— Костя! сведи меня к нему, нам легче будет вдвоем. Ты только сведи меня, сведи меня, пожалуйста,
и уйди, — заговорила она. — Ты пойми,
что мне видеть тебя
и не видеть его тяжелее гораздо.
Там я могу быть, может быть, полезна тебе
и ему. Пожалуйста, позволь! — умоляла она мужа, как будто счастье жизни ее зависело от этого.
— Нет, Стива не пьет…. Костя, подожди,
что с тобой? — заговорила Кити, поспевая за ним, но он безжалостно, не дожидаясь ее, ушел большими шагами в столовую
и тотчас же вступил в общий оживленный разговор, который поддерживали
там Васенька Весловский
и Степан Аркадьич.
— Ну, про это единомыслие еще другое можно сказать, — сказал князь. — Вот у меня зятек, Степан Аркадьич, вы его знаете. Он теперь получает место члена от комитета комиссии
и еще что-то, я не помню. Только делать
там нечего —
что ж, Долли, это не секрет! — а 8000 жалованья. Попробуйте, спросите у него, полезна ли его служба, — он вам докажет,
что самая нужная.
И он правдивый человек, но нельзя же не верить в пользу восьми тысяч.
—
Что ж,
там нужны люди, — сказал он, смеясь глазами.
И они заговорили о последней военной новости,
и оба друг перед другом скрыли свое недоумение о том, с кем назавтра ожидается сражение, когда Турки, по последнему известию, разбиты на всех пунктах.
И так, оба не высказав своего мнения, они разошлись.
Она смутно решила себе в числе тех планов, которые приходили ей в голову,
и то,
что после того,
что произойдет
там на станции или в именьи графини, она поедет по Нижегородской дороге до первого города
и останется
там.
Для
чего этим трем барышням нужно было говорить через день по-французски
и по-английски; для
чего они в известные часы играли попеременкам на фортепиано, звуки которого слышались у брата наверху, где занимались студенты; для
чего ездили эти учителя французской литературы, музыки, рисованья, танцев; для
чего в известные часы все три барышни с М-llе Linon подъезжали в коляске к Тверскому бульвару в своих атласных шубках — Долли в длинной, Натали в полудлинной, а Кити в совершенно короткой, так
что статные ножки ее в туго-натянутых красных чулках были на всем виду; для
чего им, в сопровождении лакея с золотою кокардой на шляпе, нужно было ходить по Тверскому бульвару, — всего этого
и многого другого,
что делалось в их таинственном мире, он не понимал, но знал,
что всё,
что там делалось, было прекрасно,
и был влюблен именно в эту таинственность совершавшегося.
Первое время деревенской жизни было для Долли очень трудное. Она живала в деревне в детстве,
и у ней осталось впечатление,
что деревня есть спасенье от всех городских неприятностей,
что жизнь
там хотя
и не красива (с этим Долли легко мирилась), зато дешева
и удобна: всё есть, всё дешево, всё можно достать,
и детям хорошо. Но теперь, хозяйкой приехав в деревню, она увидела,
что это всё совсем не так, как она думала.
— Вот как!… Я думаю, впрочем,
что она может рассчитывать на лучшую партию, — сказал Вронский
и, выпрямив грудь, опять принялся ходить. — Впрочем, я его не знаю, — прибавил он. — Да, это тяжелое положение! От этого-то большинство
и предпочитает знаться с Кларами.
Там неудача доказывает только,
что у тебя не достало денег, а здесь — твое достоинство на весах. Однако вот
и поезд.
― Да, сон, ― сказала она. ― Давно уж я видела этот сон. Я видела,
что я вбежала в свою спальню,
что мне нужно
там взять что-то, узнать что-то; ты знаешь, как это бывает во сне, ― говорила она, с ужасом широко открывая глаза, ―
и в спальне, в углу стоит что-то.
— Как я рада,
что вы приехали, — сказала Бетси. — Я устала
и только
что хотела выпить чашку чаю, пока они приедут. А вы бы пошли, — обратилась она к Тушкевичу, — с Машей попробовали бы крокет-гроунд
там, где подстригли. Мы с вами успеем по душе поговорить за чаем, we’ll have а cosy chat, [приятно поболтаем,] не правда ли? — обратилась она к Анне с улыбкой, пожимая ее руку, державшую зонтик.